И. о. министра финансов в 2009-2010 гг. Игорь Уманский об украинской экономике, новых налогах, пиар-акции правительства и неграмотных санкциях против РФ.

На прошлой неделе правительство Арсения Яценюка нашло деньги на армию, решив переложить налоговую нагрузку на плечи простых украинцев, а также объявило о готовности ввести санкции против России. Корреспондент FaceNews встретился с украинским экономистом Игорем Уманским, который в самые сложные кризисные годы занимал пост исполняющего обязанности министра финансов и узнал, почему мы вводим санкции против самих себя, что может спровоцировать голодные бунты в Украине и где искать спасения украинской экономике.

Разговоры о том, что денег нет — это миф

— Начнем с событий предыдущей недели. Введение 1,5% военного налога для населения, налоги на депозиты, повышение акцизов — это оправданные меры?

— Коррупционный налог не уменьшен, размер взяток и откатов остался на том же уровне. В этой ситуации вводить дополнительные налоги на людей, которые и так не в самой хорошей ситуации — это особая форма цинизма.

— Но где, в таком случае, взять деньги на армию?

— Разговоры о том, что денег нет — это миф. Деньги есть, их просто не может не быть. Здесь в другом проблема: бюджет на этот год находится в очень непонятной макроэкономической базе, как следствие — у нас раздутая расходная часть. Почему не сокращаются непродуктивные расходы?

— Секвестр бюджета хоть как-то улучшил ситуацию?

— На самом деле никакого секвестра бюджета не было, было увеличение доходной и расходной части почти на 5 млрд грн с раздутым дефицитом и отсутствующими источниками его финансирования. Если бы чиновники хотя бы в два раза меньше крали, то даже с этими показателями мы могли бы выйти на его бездефицитность.

Говорить об эффективной работе правительства нет никаких оснований

— Как вы в целом оцениваете деятельность нынешнего правительства?

— Правительство изначально декларировало намерения проводить системные реформы и менять условия ведения бизнеса. Надежды были большие. Уже прошло пять месяцев — и можно констатировать, что ни одной реформы ни в одной сфере даже не было предложено. Мне кажется, что говорить сегодня об эффективной работе правительства нет никаких оснований.

— Какие ошибки были допущены, и как их можно было избежать?

— Не ошибается тот, кто ничего не делает. Если говорить о реформах, то здесь ошибок не было по одной простой причине, потому что реформ не было. Только из-за военных действий на востоке экспертное общество не ставит нынешнему правительству вопрос жестко. По моему глубокому убеждению, тезис о том, что нельзя критиковать правительство, пока идет война — искусственный и ущербный. Запрос на реформы колоссальный, но он сегодня не удовлетворяется. Все разговоры о реформах выглядят, скорее, как пиар-акция, после которой ничего не происходит.

— Яценюк заявил об уменьшении количества налогов.

— Правительство озвучивало эту идею еще пять месяцев назад. Почему она не реализована? Идея же должна состоять не только в том, чтобы сократить непродуктивные налоги. В первую очередь, речь должна идти об изменении системы администрирования, нужно сделать ее максимально простой.

— Какие налоги нужно оставить?

— Налог на прибыль, подоходный налог, налог на добавленную стоимость, налог на имущество (включая налог на землю), акциз, пошлины, социальный и экологический налоги.

Нацбанк позволил бегству капиталов состояться

— У нынешнего правительства была возможность сдерживать гривну?

— Курс держался на уровне 8 гривен за доллар, но не соответствовал рыночному. При этом тратились валютные резервы. В середине 2011 года это была сумма в 38,4 млрд, на начало 2014 года — 15 млрд. По состоянию на начало года реальный обменный курс должен был быть 10,5-11 грн. Не нужно было удерживать его искусственно, но не дать ему перепрыгнуть планку в 11 Нацбанк был обязан. Однако регулятор не выходил на рынок вообще и административно «рынок» успокаивать не решился.

— Как это можно было сделать?

— У Нацбанка есть много административных и рыночных инструментов. На момент повышения курса начались значительные оттоки по вкладам. И мое глубокое убеждение в том, что изначально они были сформированы даже не населением, а бывшей властью, которая выводила из страны капитал. К сожалению, Нацбанк позволил этому бегству капиталов состояться. Когда банки начали «проседать», курс неадекватно вырос, доверие к банковской сфере у населения резко сократилось, все пытались снять свои вклады. При этом только через 10 дней после смены руководства НБУ принимает крайне неоднозначное решение — ограничить снятие депозитов в валюте. Но не в гривне. Параллельно НБУ накачивает банки рефинансированием. Парадокс. Мы сознательно ограничиваем валюту, сознательно увеличиваем предложение в гривне, курс взлетел до 14. При этом Нацбанк не принимает никаких серьезных административных решений, вообще не выходит на рынок. Как результат, мы получили достаточно шоковую ситуацию как для экономики в целом, так и для банковского сектора.

Украина сознательно доводилась до экономического коллапса

— Вы упомянули предыдущую власть. Какая экономическая ситуация досталась в наследство Яценюку?

— Украина сознательно доводилась до экономического коллапса. Бюджет Украины каждый год пересматривался и последние три года систематически не добирал порядка 30 млрд доходов. С одной стороны, была сознательная политика загнать Украину в полную зависимость от внешних сил. С другой стороны, налоговикам спускались команды душить реальный сектор, выдавливать из него налоги. Параллельно с этим фискальная политика работала на выполнение задач по обеспечению коррупционного сбора и рейдерского захвата бизнес-направлений. Кроме того, Нацбанк проводил монетарную политику, в следствие которой мы имели при нулевой инфляции среднюю ставку для кредитования корпоративного сектора порядка 25%, для населения — около 28%. Естественно, что никакой нормальный бизнес под такие условия кредитования развиваться не может, поэтому финансовый и банковский сектор не мог быть источником инвестиций для бизнеса. И в этом отношении экономика сознательно остуживалась. Имея позитивную траекторию роста с третьего квартала 2009 года и выйдя в плюс уже в первом квартале 2010 года, эта траектория смогла продержаться до конца 2011-го, а с середины 2012 экономика начала сокращаться.

— Почему были высокие показатели ВВП в последнем квартале 2013 года?

— Для меня это загадка. Думаю, что речь здесь идет о приписках. Имея по 2013 году три квартала падения, ВВП рос в четвертом квартале, а потом снова падал в 2014 году. Поэтому нельзя говорить о правдивости показателей.

В 2009 году ситуация была более сложной, чем сейчас

— С какими экономическими показателями мы имеем дело сегодня?

— Из-за военных действий сегодняшней ситуацией сложнее управлять, и ее сложнее прогнозировать. Но с точки зрения экономических показателей ситуация не настолько критична. В месяц по Донецкой и Луганской области мы недополучаем до 1 млрд гривен. Но проблема в том, что рушатся связи, в том числе с другими регионами, и в среднесрочной перспективе это может иметь более серьезные негативные последствия. Пока по полугодию имеем спад ВВП и промпроизводства на 4,7%, при этом и инфляция порядка 12%, а цены в промышленности выросли примерно на 19%. Резко сократились экспортно-импортные операции…

Тем ни менее, возможность вывести украинскую экономику в положительную траекторию есть. Если сравнивать ситуацию с кризисным 2009 годом, то тогда все было намного сложнее. Кризис был во всем мире, у всех торговых партнеров, и проблемы Украины тогда особо никого не волновали. Сейчас другая ситуация. Экономический спад только у нас — все наши основные партнеры «растут». Правительство имеет (пока) индульгенцию на любые изменения и реализацию своей политики. При этом, еще до назначения правительства многие страны и международные финансовые организации были готовы оказывать финансовую и техническую помощь. У нового правительства развязаны руки. Да, инвестиций не будет до окончания войны, но это не означает, что ничего не нужно делать.

Потеря Донбасса будет катастрофой

— Что ожидает украинскую экономику, если страна потеряет Донбасс?

— Это будет катастрофа, но такой сценарий даже рассматривать нельзя. Это не предмет торговли ни с кем: ни с Россией, ни с ЕС, ни с США.

— А если конфликт заморозится на долгие годы?

— К сожалению, это то, чего от нас хотят и Россия, и ЕС называя это по-разному и подавая под тем или иным соусом. ЕС и Россия принуждают нас любым путем остановить военные действия и получить замороженный конфликт, который может взорваться в любой момент. Для Украины это не выход. Это постоянный риск, перманентная угроза возобновления противостояния.

Лучше бы мы запретили российские продукты

— Украина должна вводить санкции против РФ?

— Безусловно, но не в том виде, в котором это озвучивается в последнее время. Зачем вводить санкции против тех предприятий, которые работают в Украине? Они платят налоги в госбюджет и обеспечивают украинцев рабочими местами. Это не санкции против России, это санкции против самих себя. Лучше бы мы запретили российские продукты, это было бы намного эффективнее. Для начала.

— У украинской продукции есть потенциал стать конкурентоспособными на европейском рынке?

— Есть. Но загвоздка в том, что мы экспортируем в Европу не высокотехнологическую продукцию, а сырье и производные от него. И пока, даже с учетом свободной зоны торговли в ближайшее врем это вряд ли будет изменено. Но факт подписания этой зоны и подписание договора с ЕС об ассоциации, дает Украине шанс — при условии проведения реформ. У страны есть не больше двух-трех месяцев, чтобы кардинально поменять ситуацию, иначе мы может получить новое развитие событий.

— Что вы имеете в виду?

— Например, голодные бунты. Тогда проводить АТО и засылать боевиков из России больше потребности не будет, мы взорвемся сами, изнутри.

— Запрет российских банков повлияет на финансовую сферу?

— Банки работают в украинском законодательном поле. Если они уйдут с рынка, то в первую очередь пострадают вкладчики — это украинцы и украинские предприятия. Тогда государству придется возвращать вкладчикам деньги за счет бюджетных средств.

— Из этой ситуации есть выход?

Если власть хочет избавиться от российского капитала в банковском секторе, то нужно принять соответствующую нормативную базу и поставить россиянам дедлайн по времени, в течении которого они должны будут продать свои «дочки» в Украине другим собственникам. Это должно быть публично, купить их мог бы любой. Единственное ограничение — покупателями не могут быть россияне, например.

Развернуть инвесторов лицом к Украине можно только кардинально поменяв правила игры

— Вы неоднократно говорили, что Украина должна на некоторое время стать свободной экономической зоной. Как это будет выглядеть на практике?

— На среднесрочный период, особенно на фоне тотальной коррупции в сфере администрирования налогов и соответствующей системе, развернуть инвесторов лицом к Украине можно только кардинально поменяв правила игры. Нужно не пудрой присыпать действующую систему, а кардинально ее менять.

Это должна быть система с минимальным количеством налогов, с самой простой системой администрирования. Аппарат фискалов нужно сократить минимум вдвое. Это позволило бы бизнесу спокойно и прозрачно работать. Так сделали в Грузии, кстати. Вот в этом отношении их опыт был бы полезен Украине. Кардинально иная должна быть и регуляторная политика. Направленная исключительно на обеспечение прав потребителя. Крайне необходима жесткая антимонопольная и конкурентная политика. У нас монополизированы почти все виды бизнеса. Но без реформ в судебной и правоохранительной системах это будет малоэффективно.

— Если вам предложат место в новом правительстве, вы согласитесь?

— Смотря под какие задачи. Если будет установка и возможность что-то менять, то можно рассматривать варианты. Если нет, то не вижу смысла тратить свои силы и время.

Татьяна Никитенко, facenews.ua

You have no rights to post comments