В зоне оккупации сегодня находятся 60 из 95 украинских шахт. Такие цифры называл министр энергетики и угольной промышленности Владимир Демчишин. Ситуация на этих предприятиях неоднозначна и неодинакова. Какие-то шахты остались во владении украинских олигархов, а какие-то «Л/ДНР» уже именует своими. Кто-то умудряется полулегально вывозить уголь на подконтрольную территорию. А кто-то уже год не работает и только тешится обещаниями оккупационных властей о скором восстановлении и процветании шахтерского края. Есть ли почва у этих надежд или гореть нашему углю «синим пламенем»?
Государственные шахты вдали от государства
Если на угольных предприятиях, принадлежащих разным олигархическим группам, была работа, и их собственники еще в начале весны обращались к СБУ с просьбами разрешить ввозить продукцию на «большую землю», то для государственных шахт настали действительно губительные времена. В конце мая этого года Служба геологии и недр Украины запретила 422 предприятиям Донецкой, Луганской областей и Крыма использовать природные ресурсы. Попали в список и шахты. Официальная причина — «невыполнение ежегодного отчета перед «Геоинформ Украины» о движении запасов за 2014 год». Но выполнять, в основном, некому. Над предприятиями давно развеваются триколоры никем непризнанных республик. А вот трудовое знамя уныло стоит в самом пыльном углу.
Красный Луч — город областного значения на юго-западе Луганской области. До начала боевых действий градообразующим предприятием здесь было ГП «Донбассантрацит» — 7 шахт, около 15 тысячи работников и более миллиона тонн добытого угля в год. Последние 12 месяцев для краснолучских горняков прошли практически впустую. С прошлого лета шахты работают в режиме поддержания жизнедеятельности. А две выработки, которые в августе 2014 попали в зону боевых действий, были затоплены — это шахты «Миусинская» и «Новопавловская». Впоследствии воду якобы откачали, но работу ни эти, ни пять других шахт так и не начали.
«На работу я хожу довольно часто, несмотря на то, что шахта остановилась давно, — рассказывает сотрудник одной из краснолучских шахт. — И прихожу не только я, много моих коллег периодически посещают свое место работы. Первая причина посещения — проведать своих, пообщаться, узнать о судьбе других сотрудников. Ну а потом с тайной надеждой в голосе каждый спрашивает: «Ну что, не слышно, когда работать начнем?» Такой вопрос задают обычно те, кто в свое время ратовал за обособление Донбасса. Те же, кто был против, ответ знали еще год назад: «Никогда». Несмотря на разность в убеждениях, и те, и другие, посещая шахту, своими глазами видят, что никаких действий, которые бы свидетельствовали о скором включении шахты в работу, — нет. Как нет и на других шахтах».
Те, кто называет себя «властями ЛНР», не устают повторять о возобновлении работы шахт. «Министр топлива, энергетики и угольной промышленности ЛНР» Дмитрий Лямин в интервью для одного из сепаратистских СМИ много говорил о шахтерах, как опоре, надежде и бюджете «республики». Упоминал Лямин и о 16 миллиардах гривен, которые «в 2013 году в бюджете Украины было заложено на дотации шахтерам». Сколько готовы дать денег на запуск и поддержание шахт оккупанты, так называемый «министр» не озвучил. Зато назвал главную проблему отрасли — отсутствие рынков сбыта.
Но раз уж Лямин не владеет реальными цифрами (или сознательно не хочет их называть), то мы ему поможем! В мирное время себестоимость угля для государственных шахт все в том же Красном Луче составляла 2000 грн./тонна. А теперь открываем объявления по продажи «черного золота» с так называемых частных шахт или «копанок» и смотрим цены за тонну — от 500 до 1500 гривен. Занавес, господа «республиканцы»!
Угольные контрабандисты, или «черному золоту» пропуск не нужен
Но удивляет в вышеуказанных объявлениях не только, и не сколько, цена на уголь, но и сама возможность транспортировать топливо из оккупированной территории. Причем, не только по Украине, но и за ее пределы. В то время как мирные граждане, пытающиеся покинуть опасный регион, сутками стоят в очередях на пропускных пунктах.
Хотя, податели этих объявлений предупреждают: «Из-за изменений в стране условия поставок и цена оговаривается».
Еще в октябре-ноябре прошлого года караваны грузовиков с углем из Красного Луча и Антрацита спокойно ехали по трассе Ростов-Харьков, минуя блокпосты как боевиков, так и украинских военных. Тогда власть в этом районе принадлежала бандформированию «донские казаки» под предводительством Николая Козицына. Тогда же, осенью, мне удалось пообщаться с одним из сотрудников частной шахты, который и пояснил схему вывоза угля из его «копанок».
«Когда мне нужно отгружать уголь или штыб на территорию Украины, а это почти каждый день, я еду в Перевальск к Козицыну. Отвожу деньги, получаю отдельный пропуск на каждую машину. С украинскими блокпостами договаривается покупатель».
По похожей схеме, предположил мой собеседник, вывезли и уголь государственных шахт, который добыли, но не успели транспортировать до начала АТО.
Нелегальные шахты продолжают свою работу на территории Луганской области и сегодня. Но, если в мирное время это был сверхопасный, но высокооплачиваемый труд (от 6, 8, 10 тысяч гривен), то теперь там платят копейки, а очередь из желающих — огромная.
«Наши угли — энергетические. И это обстоятельство сильно связывает нас с Украиной: ее электростанции нуждаются в антраците, а наши шахты — в реализации угольной продукции. Поэтому спрос на него есть. Есть и предложение. Но только при условии урегулирования конфликта, устранении агрессии и успешном восстановлении угольных объектов с привлечением инвесторов, чего, к сожалению, пока не наблюдается. Это не афишируется, но многие в Красном Луче знают, что уголь из «ЛНР» вывозится за её пределы. Его берут и с шахт, и с «копанок». Но опять же, контрабандным путем и к экономике «республики» или восстановлению угольных предприятий для легальной работы это никакого отношения не имеет. А только к карману власть имущих», — рассказывает житель Луганской области, много лет проработавший на шахте.
Провалиться в тартарары?
Но не только отсутствием работы и зарплаты пугает закрытие шахт. А еще и тем, что нет средств закрыть их правильно — это мнение инженера, бывшего работника ГП «Донбассантрацит»:
«Все зависит от конкретных условий: величины притока в горные выработки, их объема, газоопасности, количества и мощности отработанных пластов. Чисто теоретически возможно проседание земной поверхности, подтопление территории, вытеснение шахтного метана в подвалы и т.д. В любом случае при закрытии шахты все эти возможные негативные последствия учитываются в проекте закрытия шахты. А когда это все стихийно происходит, последствия могут быть очень разнообразными и довольно неприятными».
Самой большой опасностью для региона экологи и угольщики называют подземные воды. Выйдя на поверхность, они могут не только вынести вместе с собой химические вещества. Отравленными могут оказаться водоемы, в том числе и те, которые снабжают водой населенные пункты. Кроме того, это грозит затоплением подвалов, полей, дорог — все это может превратиться в болото. Неконтролируемые подземные воды грозят возникновением в населенных пунктах и около них мочаков (подболоченных территорий). То есть, болота могут появиться просто посреди городов и поселков.
Неутешительные выводы
Мировая история знает немало примеров закрытия шахт и опустошение угольных городов. Такой опыт имеет Англия, Россия, США, Германия, да и сама Украина. Нигде этот процесс не проходил «безболезненно», но практически всегда это имело экономические обоснование. Сегодня забвение донбасских шахт или переход их на нелегальное положение — это дело рук тех, кто развязал войну. А значит, на них лежит ответственность за падение экономики региона и судьбы тысяч семей, оставшихся без средств к существованию.
Источник: farwater.net
Комментарии
“Грязная бомба” – это один из вариантов радиологического оружия, она состоит из контейнера с радиоактивным изотопом заряда взрывчатого вещества. При подрыве заряда контейнер с изотопами разрушается и за счет ударной волны радиоактивное вещество распыляется на достаточно большой площади.
Бункер, располагающийся в непосредственной близости от линии фронта в Донецке, был построен в СССР в 1961 году. Насколько известно, в нем содержится около 12 тонн ядерных отходов.
Между 1961 и 1966 годами туда свозились ядерные отходы советских исследовательских институтов, больниц и промышленности. Затем бункер был замурован. Год спустя, в 1967-м, исчезли данные о том, какие именно радиоактивные отходы находятся в этом бункере.
В 2002 году Государственный комитет ядерного регулирования Украины провел инспекцию бункера и обнаружил чрезвычайно высокий уровень радиации внутри него – до 725,2 беккерелей. В 2011 году правительство Японии объявило 200 беккерелей на килограмм опасными для человеческой жизни.
RSS лента комментариев этой записи