Война на Украине, экономический кризис... Сегодня позиции Владимира Путина ослабли, утверждает Михаил Касьянов, бывший премьер, а ныне один из главных оппозиционеров.
Две небольших оппозиционных партии (движения убитого оппозиционера Бориса Немцова и заклятого врага Владимира Путина Алексея Навального) заявили о формировании альянса для участия в парламентских выборах 2016 года.
ПАРНАС и Партия прогресса выставят общих кандидатов на местных выборах 2015 года и парламентских выборах 2016 года.
Партии заявили, что формируют общую платформу против лжи, коррупции и агрессии, говорится в совместном заявлении Алексея Навального и Михаила Касьянова (один из лидеров партии Немцова).
Касьянову довелось побывать министром при Ельцине и даже премьером при Путине до смещения в 2004 году. Он рассказал le Nouvel Observateur, как оппозиция «свергнет» Владимира Путина.
Le Nouvel Observateur: Вы были очень близки с Борисом Немцовым, которого убили в Москве 27 февраля. Официальные СМИ утверждают, что причиной тому стали его заявления в поддержку Charlie Hebdo. Что вы об этом думаете?
Михаил Касьянов: Эта теория просто смешна. Чем он мог разозлить исламских экстремистов? Борис, разумеется, защищал свободу слова, но он ничего не говорил против ислама. Это сфабрикованное объяснение. Сначала власти пытались заставить всех поверить в заговор западных или украиснких спецслужб. Но раз такое объяснение не прижилось в общественном мнении, они придумали историю с Charlie Hebdo.
Раз эта версия тоже выглядит не слишком убедительной, они теперь обкатывают третью: как утверждают в Кремле, это убийство без видимых причин! Власть идет на все, чтобы только не признавать, что речь идет о политическом убийстве, заказчик которого находится в России.
— Какова здесь личная ответственность Владимира Путина?
— Как мне кажется, такого распоряжения он не давал. Я даже думаю, что убийство стало неожиданностью для Путина. Он не был в нем заинтересован. Он пытается любой ценой избежать внутренних волнений, не хочет разжигать недоверие народа и в частности среднего класса к режиму, который, кстати, не столь прочен, как кажется.
Тем не менее установившаяся за год в России атмосфера создала условия для этого убийства. После того как в прошлом году Борис и я (и другие) осудили присоединение Крыма, официальная пропаганда окрестила нас пятой колонной. В своих выступлениях Путин еще год назад говорил о внутренних врагах России.
Нас перечислили поименно. Некоторые могли воспринять эту атмосферу ненависти как призыв к убийству. В этом заключается вина президента России.
— Некоторые считают, что Немцова убили из-за готовившегося им доклада о присутствии российской армии на Украине.
— Борис действительно собирался обнародовать такой документ. За пять дней до убийства мы решили, что его опубликует наша партия. Достоверные источники были готовы предоставить ему неизвестную до тех пор информацию о могилах погибших на Украине российских солдат и офицеров. Но работа была не закончена. Сомневаюсь, что она стала причиной убийства.
— Быть может, его убили, потому что он стал одним из лидеров намеченной на следующий день демонстрации?
— Заказчик, вероятно, выбрал этот день, чтобы произвести впечатление, показать, что он может действовать, когда хочет, даже накануне крупной демонстрации, и где хочет, хоть напротив Кремля. Наверное, это человек или группа, у которой есть тесные связи с властью и которая хочет показать Путину, что он не контролирует все.
Отдавший приказ человек может быть одним из националистов-экстремистов, которые хотят, чтобы Путин еще больше ужесточил свой режим. Однако ультраправые организации тайно поддерживают спецслужбы. Поэтому не исключено, что настоящий заказчик скрывается в их рядах.
Как считают некоторые, убийство Бориса могло быть последним кровавым эпизодом противостояния двух кланов: президента Чечни Рамзана Кадырова и ФСБ. Цель борьбы — заставить Путина дать одной из групп больше власти, в том числе в экономике. В любом случае, понятно, почему Кремль не хочет, чтобы правда всплыла на поверхность. Она пролила бы слишком много света на режим и его работу.
— Не страшно ли вам за себя?
— Причины бояться есть у всех россиян, а в еще более уязвимом положении, чем остальные... Я — единственный бывший премьер, которого не защищает власть. После того, как я открыто выступил против Путина, меня лишили телохранителей, на которых имеют право все бывшие главы правительства...
— За вами следят российские спецслужбы?
— Я нахожусь под постоянным наблюдением. Они даже не пытаются вести себя неприметно, особенно перед политическими демонстрациями.
— Не подумываете ли вы о том, чтобы, как многие, уехать за границу?
— Нет. Россия — моя страна. Мне нужно это подтвердить. После смерти Бориса и отъезда нескольких лидеров оппозиция может выдвинуть всего несколько известных россиянам имен. Мое в их числе.
— Как обстоят дела в оппозиции?
— Убийство Бориса стало поворотным моментом. После него россияне и прежде всего средний класс и интеллигенция начали по-новому смотреть на режим, то, что он сделал или не сделал, за последние 15 лет. Все больше и больше людей, как известных, так и нет, как молодых, так и пожилых, приходят к нам и спрашивают, как они могут нам помочь. Я бы не сказал, что это какая-то огромная волна, но это в любом случае важный сигнал: атмосфера меняется.
— Путин может уйти из власти по результатам выборов или же только под давлением уличных протестов?
— У нас в России нет свободных выборов! Они могут появиться только благодаря... уличным протестам. Власть не проведет честных выборов, если народ ее не заставит. Иного пути обеспечить мирный переходный процесс просто не существует. Поэтому именно в этом и заключается наша задача: добиться проведения по-настоящему свободных выборов. У нас есть год, чтобы достичь цели.
Следующие парламентские выборы состоятся в декабре 2016 года. К тому моменту нам нужно мобилизовать население, чтобы оно потребовало новых правил: все партии должны получить возможность выставить кандидатов, а тем следует обеспечить доступ к СМИ...
— Почему вы считаете, что Путин может уступить под давлением улицы?
— Потому что он едва не сделал это три с половиной года назад. После демонстраций 2011 года он начал с нами переговоры о более справедливом законе о выборах. Но как только протестное движение иссякло, он остановил диалог и начал репрессии. Поэтому его нужно заставить вернуться за стол переговоров.
Сейчас подходящее время. Он в изоляции на международной арене, а безработица растет. Поэтому я считаю, что, если народ мобилизуется, может вновь согласиться говорить.
— Реально ли вы оцениваете обстановку? Его все-таки поддерживают 85% населения.
— 85%, о которых все говорят, это доля населения, которая в марте прошлого года поддерживала решение аннексировать Крым. Но по данным того же опроса Путин набрал бы на выборах 53% голосов. Это означает, что, несмотря на официальную пропаганду и бойкот оппозиции в крупнейших СМИ, половина россиян не хотят, чтобы он опять стал президентом.
Кроме того, опрос провели до начала войны на Украине и кризиса. Почему, как вы думаете, власть делает все, чтобы не привлекать внимания к погибшим в Донбассе российским солдатам? Путин знает, что, если в России станет об этом известно, от него отвернется еще больше людей.
— Запад ведет себя с ним достаточно жестко?
— Вопреки распространенному мнению у Путина нет идеологии и настоящей стратегии. Это не Сталин. У него нет четкой цели, например, по воссозданию великой империи. Но если ему представится возможность усилить власть или увеличить престиж, он ее не упустит. Как мне кажется, он напал на Украину, чтобы договориться с Западом о судьбе Крыма.
Но раз реакция Запада на аннексию полуострова оказалась на удивление сдержанной, он решил на время оставить за собой Донбасс. Если он чувствует слабину, то наносит удар. Такова его суть. Запад же не оказывает ему реального сопротивления. На переговорах по Украине в Минске с Меркель и Олландом он получил все, чего хотел, на бумаге. Если эти соглашения останутся без изменений, его победа будет полной. Тогда он примется за Молдавию. А потом — за Прибалтику.
Венсан Жовер, inosmi.ru
